Все отличительные нюансы работы архитектора у нас и за рубежом

Профессия архитектора рисуется для многих с ореолом романтики: ты строишь города, создаешь красоту на века... Однако не стоит забывать, что это тяжелый труд, что архитектор сегодня должен найти заказчика и сработаться с ним, что создать свою красоту не всегда возможно. Есть много нюансов в профессии и в обучении ей, о которых рассказал Александр Балабин, архитектор, генеральный директор «СЕВЕРИН ПРОЕКТ».

— Александр, какую роль в работе архитектора имеет профильное образование? Кроме классического требуется ли еще какое-то дополнительное?

— Я бы сказал, что архитектуру нужно иметь еще экономическое и строительное образования. Во-первых, архитектурное образование в России отличается от архитектурного образования на Западе. В свое время я учился в Одессе в Инженерно-строительном институте на архитектурном факультете, потом учился в МАРХИ, а также полтора семестра стажировался в Англии, и могу сказать, что западное обучение по программе смахивает на факультет промышленно-гражданского строительства. Выполнение проектов там и выполнение проектов в МАРХИ — большая разница. В Англии это больше походило на рабочее проектирование, там очень много времени уделяется конструкции. И я считаю, что это правильно. У нас же есть недочет именно в недостаточном строительном образовании.

Во-вторых, основы экономики также надо преподавать архитекторам. Особенно это важно тем, кто предполагает создавать собственный бизнес. Я этих  знаний в вузах не получил, пришлось учиться самому и не по учебникам.

Надо ли еще какое-то образование? Убежден, что остальное может уже заменить личный практический опыт работы с проектами и заказчиками.

— Если говорить про разницу в образовании, то  у нас есть школа МАРШ, которая разительно отличается от классического преподавания в МГСУ и МАРХИ.

— Есть старое, не мною высказанное мнение, что в МАРХИ «давно не проветривали помещения». Там давно не менялись методики и преподается старая «классическая» программа. Я тоже закончил этот вуз, и на тот момент это было лучшее архитектурное образование в России. А вот МАРШ - это дополнительное образование.

— Скажите, пожалуйста, а поможет ли будущему архитектору, мечтающему о собственном бизнесе, обучение в прошлом в какой-нибудь художественной школе? Например, умение писать акварели помогает в развитии навыка владения рукой.

— Я вообще считаю, владеть рукой надо обязательно всем архитекторам, а уж где учился этому — это кому как повезло. Если же говорить про архитектурный рисунок, то в нашей среде есть некий снобизм. Так, в МАРХИ не принимаются любые другие техники рисунка кроме архитектурного. И даже если вы пришли учиться, закончив Суриковское училище, то выше твердых трех баллов вряд ли получите.

Дело в том, что рисунок от пятна - это не академический рисунок от конструкции, который преподают в МАРХИ. Здесь не ценятся навыки, не подкрепленные занятиями с преподавателями собственной кафедры.

— То есть новаторство не приветствуется?

— Нет, новаторство — это другое. Рисовать, как считаете нужным, будете потом, а в МАРХИ обучают академическому рисунку так, как его именно там понимают. Этому рисунку обучают и в Суриковском училище, и в Строгановке, но иначе. У архитектурного рисунка есть две задачи. Первая - сам автор должен понять, как это сделано, и быть в состоянии объяснить это другим людям. Здесь важно пространственное мышление и владение практическим навыком. Вторая - презентация собственной работы неподготовленному зрителю. И это совсем иная работа.

Вообще, я настаиваю, что архитектура — это ремесло. Мы получаем навыки практического художественного образования, а потом можем заниматься и фреской, и скульптурой, и живописью. Все зависит от способностей.

— Я встречался с мнением, что заказчику неважно, умеет ли рисовать архитектор, так как сейчас есть различные графические программы. Так ли это?

— Все люди разные, и образование у них тоже разное. Я, например, не считаю, что умение рисовать является обязательным качеством хорошего архитектора. Когда я стажировался в Англии, то там мало кто мог что-то приличное нарисовать, при этом они получали профессию, а потом делали и до сих пор делают качественную архитектуру. И это возможно потому, что архитектура —ремесло. «Архитектурный художник» может решать сверхзадачу. Это уже следующий этап.

— Художник художнику рознь. Но я слышал, как один заказчик рассказывал, что он проверяет архитектора именно по его умению рисовать животных. Например, нарисовал лошадь — хороший архитектор.

— Это детский сад, и не в лошади дело. Человек может прекрасно рисовать этих скакунов и ничего не понимать в том, каким образом делают здания.

Но у разных заказчиков есть разные подходы и взгляды. Я, например, знаю заказчиков, которые отдают разные части проекта разным архитекторам. Один делает генплан, другой - квартирографию, третий - фасады, четвертый - дизайн общественных зон и т.д. Эти заказчики считают, что таким образом они получают наиболее качественный продукт, так как каждую его составляющую делают наиболее подходящие специалисты.

Но лично я имею другую точку зрения. Архитектор может и должен сделать всю работу целиком, включая руководство увязкой инженерных, технологических и конструктивных разделов. Что же является определяющим для качественного архитектора? Точно не рисунок. Я бы сказал, что это чувство гармонии.

— А что для вас является  важным критерием  при подборе персонала в свою компанию?

—  У нас работают разные специалисты. Мы — фабрика по производству зданий. Хорошо, когда человек умеет рисовать. Плохо, когда человек только рисует. Мы делаем проектную документацию для строительства зданий с привлечением BIM-программ. «Творчества» в нашем труде лишь несколько процентов.

— А лично вы, когда впервые взялись за карандаш? Кто был для вас наставником?

— Наставников в жизни у меня было несколько. А рисовать я начал сам, сперва  увлеченно делал это на стенах. Рисовал не только дома, но и во всех гостях, так что людям нужно было делать новый ремонт. Потом увлекся перерисовыванием, в моем родном городе Горловка на Донбассе художественной школы не было. Но когда я учился в третьем классе, отца перевели в Чернигов, где школы художественной также не было, зато была изостудия во дворце пионеров. Затем я брал частные уроки перед поступлением в институт в Одессе, потом служил в Севастополе, а затем был МАРХИ.

Умение рисовать пригодилось везде, даже на флоте. Там я занимался схемами и плакатами, писал портреты членов Политбюро, они ж тогда у нас умирали один за другим.

— Александр, чтобы вы посоветовали ребятам, которые сейчас выбирают профессию и хотят стать архитекторами?

— С архитектурным образованием можно быть практически кем угодно. Сейчас архитектуре учат три года, а потом можно выбирать специализацию, и открывается большой диапазон возможностей: можно быть не только архитектором, но и дизайнером, рекламщиком, тексты писать, на телевидении работать, ресторан свой открыть... У меня  много таких знакомых. Важно понимать, что все люди разные, не всем надо быть архитекторами, как не всем нужно становиться  врачами или учителями. Однако люди попадают в эту профессию и  созревают в ней, учатся не только своему делу, но и умению вести диалог.

— А давайте представим, что вы вдруг становитесь ректором МАРХИ, какие первые три действия сделаете для реформирования образования в рамках этого вуза?

— Хочу отметить, что я никогда об этом не мечтал и не мечтаю. Но чисто гипотетически я бы действительно «проветрил помещения». В МАРХИ на сегодняшний день необходимо влияние лучших практикующих российских архитекторов. Преподавать должны именно они. МАРХИ — главный архитектурный вуз страны, и в нем должны быть собраны лучшие архитектурные силы России.

Программа образования должна соответствовать текущему моменту, то есть от карандаша и рапидографа до компьютерной графики.

Многое зависит от ректора. И я считаю, что ректора надо менять как президента. Должность должна быть выборной и сменной, с ограничением по количеству сроков. Нельзя стать ректором в 40 лет и быть им до смерти. Я понимаю, что необходимо время для реализации задуманного, но 7 лет, на мой взгляд, — это максимальный период.

В МАРХИ также необходимо создать условия для преподавания иностранных специалистов.

— Александр, не могу не спросить у вас как у практикующего архитектора, в России законодательная база достаточная? Она позволяет вам работать свободно без давления со стороны чиновников и администрации?

— У нас строительные нормы жестче, чем на Западе. Понятно, что люди, пишущие их, думают о пользе и прочности, а лишь потом о красоте. Существует большое количество противоречащих, взаимоисключающих требований в разных нормативных базах и документах. Есть строительная нормативная база противопожарных мероприятий, нормативная база СанПинов и т.д.

Что же касается архитектурной практики, то есть несколько проблем. Во-первых, регламентирующая база фрагментарна, так как формируется разными органами власти. И не всегда эти нормы коррелируются между собой.

Вторая проблема кроется в формальном лицензировании проектной деятельности. Я считаю, что сейчас это очередная пустая юридическая бумажка и исключительно финансовый вопрос.

Третью проблему я называю глухим демпингом. Для любого архитектора и архитектурной компании проектирование — производственная деятельность, услуга. Наше государство, как мега-заказчик распределяет большое количество работы, но попасть в это пул и удержаться в нем очень сложно, так как договорные условия расстрельные: со стороны государства никто за проект не отвечает, исходный данных нет, сроки беспредельно короткие и не учитывают реальных обстоятельств. Очень часто компании входят в проект, а потом не знают, как из него выйти и что с ним делать. Особенно печально вопрос деятельности проектных организаций обстоит в регионах.

А частные заказчики устраивают «тендерные карусели», рубят цены до крайности, что так же  не идет на пользу проектному процессу.

— Интересно ваше мнение, нужен ли в России главный архитектор? Есть ли такая должность?

— Не слышал про такую должность. Слышал про главных архитекторов городов или районов, но это не архитекторы, это — чиновники. У них свои согласующие функции, и хорошо, если эти функции выполняются согласно обязанностям. Безусловно, лучше, когда такие чиновники имеют вкус и до этой работы были практикующими архитекторами.

Например, я считаю, что Москве с Кузнецовым повезло. Понятно, что на такой должности нельзя нравиться всем и удовлетворять все требования. Но он до этого занимался практическим проектированием, его компания была успешной и до сих пор продолжает успешно работать на рынке. Он — человек в теме.

Я не говорю, что он идеален, или что до него были люди, незнающие работы, или что сейчас легче стало согласовывать проекты. Нет. Но именно сегодняшний тренд мне симпатичен.

— Ваша оценка Союза архитекторов России? В нем сейчас всего лишь 12 тысяч членов, и многие архитекторы не хотят в него вступать...

— Союз архитекторов живет сам по себе. Я являюсь его членом, но ничего не знаю о том, что там происходит. Многие выходят  из союза, перестают платить взносы, потому что он ничего не дает. Это студентами мы мечтали туда попасть. Скорее всего, потому что там был прекрасный бар и ресторан. Но те времена ушли. Чтобы в союз попасть хотели сейчас, там должно быть что-то интересное и важное для архитекторов.

— Что вы как архитектор с большим опытом пожелали выпускникам вузов перед тем, как они получат диплом и начнут искать свою первую работу?

— Во-первых, не должно быть завышенных ожиданий. Я сам был студентом, который искал работу, и меня не брали, в силу того, что у меня были завышенные ожидания. Необходимо чтобы ожидания соотносились с тем, что студент или выпускник реально может предложить рынку.

Если выпускник хочет получать100 тысяч рублей ежемесячно, то он должен понимать, что для работодателя это 143 тысячи с налогами, а есть же еще аренда, организация рабочего места и т.д. В среднем для выплаты такой  зарплаты бывшему выпускнику вуза нужно за месяц сделать «в одно лицо» что-то, за что заказчик заплатит 250 –270 тысяч рублей. Что такого выпускник вуза может сделать за месяц, чтобы его результат купили за эти деньги?

Каждый  человек может организовать свой бизнес. Например, я ни дня не работал нигде, кроме своей компании. Я закончил МАРХИ, у меня был один заказ, потом второй, потом я открыл свою компанию... Это было не от большого ума, а от большой самоуверенности. Но это был правильный поступок, победа любит смелых.

Чтобы я посоветовал сейчас? Наняться на работу и смотреть не только на портфолио компании, куда вы устраиваетесь, но и на людей, на руководство компании, на атмосферу. Я бы посоветовал быть терпеливым, а не летать с места на место, не отказываться ни от какой работы и ничего не бояться.

— И наш традиционный вопрос. Есть ли у вас какое-то хобби? Как вы проводите личное время? Что вас вдохновляет?

— Мне повезло: я очень люблю свою работу, у меня нет проблемы с понедельниками.

Я люблю путешествовать, когда это получается. Люблю Париж. Я человек консервативный, езжу в этот город каждый год, всегда останавливаюсь в одном и том же месте. Мне также нравится Италия. Недавно открыл для себя Израиль. Я люблю смотреть, не люблю суетиться, спешить, бегать за экскурсоводом... Мы ездим семьей самостоятельно.

Люблю, конечно, рисовать. Люблю читать, обычно читаю параллельно несколько книг.

— Александр, спасибо за беседу. Желаем вам  успехов в любимой работе.

Беседовал Александр Гусев, материал подготовила Наталья Бухтиярова